Когда я закончил, в зале стояла абсолютная тишина.
– Ты не представляешь, какая проблема эти дуэли. На них погибает много дворян, причем лучшие. Отец, император Конрад, даже хотел издать закон, их запрещающий, но его отговорили – слишком непопулярным стало бы такое решение. Даже он, при всем его авторитете, не мог позволить себе этого, что ж говорить обо мне… – И она снова вздохнула.
Не знаю, может ли сердце разорваться от счастья, но от нежности может точно.
Незаметно разговор скатился к делам. Янианна пожаловалась на тяжелую неделю, посетовала на то, что и следующая неделя предстоит не менее трудная. Затем рассказала, что герцог Вандерер хвастался новыми письменными принадлежностями.
– Да справлюсь ли я? – засомневался он, но несколько по другому поводу. – Я же никогда не был ни торговцем, ни кем другим, только воином…
И вот теперь Грегор сидел на лошади бледный как полотно, и руки его ощутимо подрагивали – слишком еще свежи были в памяти Счастливки.