— Не сердись, — сказала она. — Он еще найдет себя. Все наладится. Будь терпелив с ним.
— Давай лучше дурачиться, — сказала она. — Не надо так говорить в Страстную пятницу, это нехорошо. Я тебя очень люблю.
— Не приставай к папе, ему нужно еще принять душ. Сорочку я приготовила, лежит на кровати.
— Именно. И хорош же — нейлоновый, огромный, в два раза больше этого, а весит вдвое меньше.
— Смею вас уверить, я понимаю ваши чувства.
— Хотела бы я все-таки знать, в чем тут дело.