Я встал и почувствовал, что ноги у меня отяжелели, не подкашиваются, а просто отяжелели, и будто они не подо мной, а где-то далеко.
— Ладно, ладно. Зачем обкрадывать Его Румяное Сиятельство? Сегодня он на первом месте. Куда девалась Эллен?
Он впился в меня взглядом, точно надеялся выжать из меня что-то, какое-то лекарство.
— Их давали за дикость, за одичание. Не было на свете человека менее склонного к смертоубийству, чем я. Но на фронте меня втиснули в новый ящик. Время — каждая данная минута — требовало, чтобы я убивал человеческие существа, и я выполнял это требование.
— Я, кажется, сейчас брошу все, — сказала Мэри.
Короткие толстые руки вытянулись вперед и несколько раз подряд согнулись в локтях.