— За Харлана! — эхом отзывается Адмирал, и они вместе пьют в его честь.
— Ну, мы сохраняем организм на девяносто девять и сорок четыре сотых процента организма, включая аппендикс.
Привычная жизнь для Рисы окончилась в тот день, когда Хлопки взорвали Лавку — а все в итоге поняли, что это сделали они, а не Коннор: слишком уж неоспоримыми были улики.
— Клянусь, — говорит он, — я никогда не дотронусь до тебя этой рукой.
— Вы, ребята, все как сговорились. Думаете, что раз вас никто не любит, так и вы никого не любите. Ладно, если ты и вправду никого не любишь, напиши тому, с кем хотел бы объясниться. Изложи все, что накопилось, чтобы не держать в себе. Когда закончишь, положи письмо в конверт и запечатай. Я читать не буду, не волнуйся.
— Я знаю, как выйти из ситуации, — говорит Коннор. — Сейчас все сделаем.