Роланд, похоже, тоже по-прежнему неравнодушен к Рисе, и это беспокоит Коннора. Раньше Риса была для него лишь инструментом, при помощи которого он провоцировал Коннора на открытое противостояние, но теперь, похоже, он видит в ней нечто вроде приза.
— Здорово у тебя получилось, — говорит он.
Справа один из надзирателей вырывает одеяло из рук какого-то хиляка, не желающего оставлять вещи. Парень в ответ пытается лягнуть его ногой, и надзиратель ударяет его прикладом по плечу — не так сильно, чтобы нанести увечье, но чувствительно. По крайней мере, парень тут же понимает, наравне с другими, что случилось нечто серьезное. Опустившись на колени, он, схватившись за поврежденное плечо, на чем свет ругает ударившего его мужчину, но тот преспокойно удаляется, чтобы собрать в кучу остальных. Парню больно, но на лице написано желание вступить в бой с обидчиком. Коннор хватает его за здоровую руку и помогает встать.
Лев находит приемную, заходит внутрь и останавливается у стола секретаря, ожидая, пока его заметят. Однако женщина слишком занята бумагами и не видит его.
— Да, — соглашается Риса. — Если взять фрагмент позвоночника донора и вставить его вместо моих изуродованных позвонков. Но я не хочу использовать часть тела донора, поэтому отказалась от операции.
Ребята разожгли возле башенки небольшой костер и поужинали жареным кроликом и броненосцем. На вкус экзотический зверек оказался не таким противным, как думал Лев, — в конце концов, мясо есть мясо, и филе броненосца, приготовленное на огне, мало чем отличается от традиционного стейка.