— Какая жалость, а я уже размечталась! Да-а, а счастье было так близко, — с сожалением протянула я и спросила: — Ну и чем на этот раз меня порадует мой господин?
Дроу с многочисленными помощниками слишком демонстративно ели глазами правителя, почему-то напрочь игнорируя его супругу.
— Меня плохо поняли? Я пока добрая, но могу и злобной стать! И тогда попрыгушки с железом покажутся всем детским лепетом!
На слове «господин» девчонка скинула плащ, зазвучала музыка, и она начала свой танец. Я окаменел. О боги! Что за вуали она опять на себя натянула? И одета, и раздета одновременно! Когда же эта пытка кончится? Мне следовало прекратить танец немедля, остановить эльфийку и примерно наказать, но, видит Темная богиня, я не мог. Впервые за много лет не мог заставить себя покарать упрямицу, а лишь сидел и смотрел. Мозг отстраненно фиксировал сверкание золотых браслетов на руках и ногах, мягкую, плавную грацию дикой кошки. Воображение будоражили легкое позвякивание монеток на набедренном платке; струящаяся ткань юбки, обволакивающая стройные ножки; обнаженный живот, притягивающий взгляд; соблазнительная грудь, прикрытая расшитым лифом; гибкое тело, сулящее неземное блаженство. Ее танец манил и отталкивал, обещал и обманывал, обнажал и скрывал. Да что же это? Хуже любой пытки: ты принадлежишь мне, и вместе с тем — не моя!
— Это домашнее платье, не для балов, — чопорно ответила Маша, отводя глаза.
— Кто знает, где главный храм бога смерти? — спросил я.