У меня перехватило дыхание. Мои глаза сначала широко распахнулись, а потом сузились. Я разозлилась. До меня дошло божьей милостью, почему он так сильно препятствует этой встрече.
Склонившись над Эрикой, защелкнул у нее на запястьях свои брачные браслеты — они скроют татуировки. Если уж мне выпал редкий шанс, то упустить его верх глупости. И я не собираюсь приводить сюда дроу и отдавать ему девчонку, обрекая себя на ломку и мучительную смерть. Она останется тут. Авось за пять лет привыкнет.
На всякий случай я сделала пару шагов назад и, зайдя сбоку, заглянула под металлический козырек каски ближайшего ко мне стражника. И как-то озадачилась: что ж ему, болезному, сказать-то? Все же меня в Смольном институте благородных девиц не обучали. Происхождения мы самого обыкновенного — пролетарско-капиталистического. Это когда нам забесплатно и побольше, а обратно за деньги и… (да, счас, фигушки!) и тоже побольше.
Еще одно разочарование в ушастых проходимцах…
— Вы плохо себя ведете, дорогая! Вы не попрощались с вашим отцом! Что он подумает о вашем воспитании?
— Все! — вдруг перестала ломать комедию богиня, резко оборвав типичные сельские причитания на полуслове. — Поиграли, и будет. Вы, — обратилась она к нам, — еще помните, зачем сюда пришли?