Это был лишь первый из многочисленных эпизодов в течение последующих двух недель, когда общество имело возможность лицезреть потрясающую сцену: маркиз Уэйкфилд, подобно хищному ястребу, пикирует на чересчур усердного ухажера, проявляющего слишком уж повышенное внимание к леди Виктории.
– О нашей первой встрече, – невинно пояснила Виктория. – Помнишь, я стояла у подъезда с поросенком в руках, которого потом передала фермеру, а ты втащил меня в дом, где было так темно по сравнению с улицей…
Он смятенно смотрел на него, все еще не вынимая рук из карманов. В мозгу Виктории пронеслась мысль: да получал ли он вообще когда-нибудь подарки?
"Он вальсирует, – подумала она, – с такой же элегантностью, с какой носит свой великолепный черный вечерний костюм».
Возможно, ей было бы легче вынести его странное отношение, если бы он постоянно работал, но это было не так. У него находилось время для совместных верховых прогулок с Робертом Коллингвудам, для визитов к соседям и множества других вещей. Виктории же уделялось время лишь за ужином и позднее – когда они ложились спать. Мысль о том, что так отныне будет проходить вся ее жизнь, сначала опечалила ее, а затем разозлила. И сегодня она была достаточно сердита для того, чтобы намеренно поужинать вне дома.
– А вот и ты, Джейсон! – воскликнула черноволосая красавица, заметив отражение своего супруга в зеркале над туалетным столиком.