– Так я обворожителен? – поддразнил он, но сам скользнул быстрым взглядом по лицам присутствующих.
Виктория обхватила себя руками и кивнула, посмотрев на своего свирепого телохранителя.
Вечерние тени сгустились в сумерки, а затем стало зябко и совсем темно и на небе засверкали звезды, когда она ждала в гостиной, прислушиваясь, не стучат ли по дорожке колеса кареты супруга.
Только гордость мешала ему заставить ее снова быть с ним. Гордость и сознание того, что тогда он почувствует не больше удовлетворения, чем чувствовал в их брачную ночь.
Со второй попытки маркизу это удалось, и от удовольствия он заулыбался.
– Великолепная мысль, – мрачно ответил он, но хватка его ослабла и он поводил флаконом в нескольких дюймах от ее носа.