Он сухо кивнул ей, проходя к буфету, и налил себе чашку дымящегося черного кофе.
– Я ненавижу змей. Сколько же у вас братьев?
Ощущение реальности происходящего постепенно возвращалось к Виктории, и вместе с ним пришел ужас: она так бесстыдно ведет себя! Ее щека прижималась к его широкой груди, она полулежала на нем, как.., как настоящая распутница!
Она резко кивнула, пытаясь взять себя в руки и не показать горечи, совладать с незабытой обидой, которую он причинил ей своим бессердечным отказом, и молясь о том, чтобы не выдать своих чувств. Она была так поглощена всем этим, что не заметила неожиданно побледневшего лица герцога и того, как он медленно встал и какой взгляд устремил на дверь, как будто готовился к казни.
– Учитывая, что вчера ты сделала попытку бросить меня у алтаря, а сегодня утром требовала развода, мне представляется, что твои последние слова как-то не вяжутся с этим. С чего это вдруг такое странное проявление верности?
– Я еду с тобой, папа. Мне давно хотелось попросить, чтобы ты научил тебе помогать.