Джейсон посмотрел на рассерженную синеглазую красавицу: ее щеки пылали от гнева, золотисто-каштановые волосы беспорядочно рассыпались по плечам. От девушки в аккуратной ночной сорочке с глухим воротом исходило невинное обаяние целиком поглощенного своим горем ребенка, но ее гордый подбородок и огонь, горевший в глазах, предупреждали, чтобы он не переходил границы дозволенного.
Губы Кэролайн задрожали от сдерживаемого смеха.
– Нет, это не правда, – со спокойной, неумолимой твердостью сказал он. – Да это от тебя и не требуется. Ты не должна давать мне больше того, что действительно чувствуешь, Тори.
– Прошу меня простить за то, что я не выслал своевременно карету в порт, – мотнув головой, сказал Чарльз. – Я даже не мог себе представить, что вы приедете раньше срока, так как мне говорили, что обычно депеши из Америки приходят с опозданием. Ну да ладно. Надеюсь, путешествие было приятным? – поинтересовался он, пока лакей расставлял тарелки с яйцами, картофелем, почками, ветчиной и хрустящими французскими булочками.
Девушка пошла в свою комнату и всю оставшуюся часть вечера писала бодрое, полное оптимизма письмо Дороти.
– Я и не считаю, – прошептала она беззвучно. Она все еще не верила, что он положит конец их безнадежному, мучительному влечению друг к другу, женившись уже на следующей неделе на Эмилии. Он поступил именно так, и это был первый поистине жертвенный поступок за всю его жизнь.