Осьма устремил на Виктора злой взгляд, а Градимир рассмеялся хлопнув скомороха по плечу. Отсмеявшись и утерев выступившие слезы он взглянул на старика и кивнув на все еще лежащий на столе рубль приказал не мудрить и расплатиться честь по чести. Но чтобы совсем не расстраивать старика, верность она дорогого стоит, заверил, что те два рубля скоморох уже отработал на заднем дворе и кабы старик вышел поглазеть, то убедился бы в этом, наблюдая за прошедшим представлением. А коли дворовые оплатить не успели, так как разбежались при его появлении, то он решил сделать это сам. Объяснение старика вполне устроили, хотя Виктору показалось, что устроило его иное, а именно то, что от него не отмахнулись и не просто приказали исполнить волю, а как бы еще и подольстились. Вот же, а он-то думал, что в старину все было просто, хозяин велел и все скачут как велено, а захотел тот переиначить, и все по иному. Услужливая память скомороха подсказала, что можно бы и так, вот только ни один так себя не поведет с ближним окружением, даже самый распоследний негодяй и самодур, со всем светом вокруг, но только не у себя в дому.