— Йошки, матрешки. Так вот ты какой северный олень.
— Бросьте, — Виктор бросил на стол глухо звякнувший кошель. — Здесь двести рублей. Монеты славенские, но вы живете неподалеку от границы, так что этим никого не удивишь.
Над судилищем повисла тишина. Многие взоры обратились на Виктора, отчего тот еще больше стушевался, тут же начиная прикидывать, что он такого по незнанию сделал не так, чем вызвал такую волну любопытства. Еще больше растерянности прибавил суровый взгляд Светозара. Отец небесный, да что не так-то? И вдруг его осенило. Подьячий уже было растворил уста, чтобы вновь вопросить, есть ли тот, кто готов уплатить недостающую сумму виры, когда Виктор выкрикнул.
— Эвон стало быть как все, обернулось. Плохо, что из татей никого в живых не осталось, перемудрил тут твой скоморох.
— Говори, — когда они оказались в горнице воеводского дома, проговорил Градимир так, словно бросался в омут с головой.
— Дак, а разе, староста к вам никого не посылал?