Как ни странно, но в трактире ему были рады. Виктор припомнил трактирщика, он был среди зрителей и оказался среди тех немногих, которые не побоялись расстаться со своими кровно заработанными денежками. Едва он оказался на пороге, как хозяин тут же подошел к нему и взяв под руку поволок к дальнему столику, у него был разговор к этому акробату, а потому незачем остальным слушать его, не хватало, чтобы у него украли идею.
Снова славени замерли. Прицелились. Залп. Суетящихся у орудий пушкарей тут же ополовинивает, достается и прикрытию. Ну а вам-то кто мешает не выстраиваться впереди и чуть ниже брустверов на которых установлены орудия, а использовать укрытия. Нет, все открыто, с душой нараспашку. Идиотизм.
— Ты как здесь оказалась-то, — когда они мокрые наконец откинулись друг от друга поинтересовался Виктор.
Виктор обернулся на голос. Хорошо все же смотрят за палатами, ни половица не скрипнула, ни петли, потому как в комнате появился человек в черном кафтане, наверное чтобы не так были заметны чернильные пятна, потому как на поясе висит чернильница, с колпаком закрывающим ее наглухо, в руках папка из которой торчат кончики пары перьев. Бородка не больная, но ухоженная, взгляд умных глаз постоянно бегает, так что трудно понять, что именно они выражают, одним словом весь вид вошедшего указывал на то, что это самый настоящий проныра и ловкач, коему на зуб лучше не попадаться не то схарчит, даже не поймешь как именно. Правда человек тщеславный и мнящий о себе много, решил бы, что тот всем своим существом заигрывает с ним виляя хвостом как дворняга безродная. Насчет последнего, так и есть, вот только намешаны там такие кровя, что получился хоть и безродный, но волкодав.
— Стой! — едва осознав, что объектом атаки разгоряченных схваткой наемников вполне может оказаться и он, выкрикнул Виктор, — Все кончено. Здесь чисто.