уходим! уходим! уходим! — выкрикивал левша, а мотыльки хищными языками лизали оставляемый страхом след.
Стены траншеи трескались, рушились. Они вспучивались и проседали, из трещин били струи воды и разжижали грунт на дне. Вода кружилась вокруг горстки уцелевших забастовщиков, вихрилась над ними. Как газ.
— Проклятье! — буркнул, поразмыслив, Айзек. — Так они животные? Или все-таки соображают? Больше похоже на второе. Лучшего местечка просто не найти.
— …Мотор запорол, но ведь он всегда был ублюдком…
Цвет этой плоти менялся от розовой до фиолетовой, и она пульсировала, как бьющееся сердце.
Рудгуттер стоял в окружении своих гвардейцев, рядом была Элиза Стем-Фулькер. Он не имел привычки участвовать в рейдах милиции, но ведь это был необычный рейд. Мэр расположился через улицу от склада и не прямо перед дверью.