— Информация из Барсучьей топи проходит через меня, — прошипел он. — Я догадываюсь, что это могло бы означать… Погоди-ка… Но ведь это… Это невозможно! Неужели — правда?
Он поднял конец кабеля, перекинул через плечо.
— Так вот, пошли эти слухи, — продолжала Барбайл, — я сложила два и два, ну и… ну и…
— Приближаются люди, — сообщил он обеспокоено.
Вдруг она стала смелой и решительной — по крайней мере, внешне. Черты лица отвердели, блеснули глаза.
Они стояли на улице, в том месте, где недавно повозка служила воротами игравшим в мяч детям. Теплый вечерний воздух полнился запахами. С параллельной улицы доносились обрывки громких споров и истерический хохот. Бакалейщики, домохозяйки, лудильщики, мелкие жулики болтали у перекрестков. Искрили лампы, питаемые сотней разных видов топлива и тока. Из-за матового стекла выплескивалось пламя самых разных цветов.