Айзек поглядел на себя и скривился от стыда. На нем были безупречный костюм и галстук. Этим темным нарядом отменного покроя гордился бы любой парламентарий. Айзек этот костюм видел впервые в жизни.
Солнце над ними совершало свой путь, а вслед за ним медленно ползли по комнате тени оконных переплетов и облаков. Но любовники не замечали, как летит время.
Как хорошо удалось вообразить последний полет, стремительное и элегантное кружение в воздухе! Я будто наяву ощутил, как ветер, точно сбежавшая любовница, вернулся ко мне.
Бросив взгляд на Чай-для-Двоих, оно открыло пасть. Но это была слишком мелкая пожива. Тогда оно, не складывая гипнотических крыльев, повернулось к Лубламаю. Издало беззвучный голодный вой, которому тоскливо и жалобно вторила Искренность, и так уже полумертвая от ужаса. Барсучиха еще теснее прижалась к неподвижно стоящему чистильщику в углу комнаты, в линзах которого плясали зловещие тени.
— О, черт возьми, нет!.. — выдавил из себя один, а затем оба замолкли, глядя, как узоры на крыльях существа начали хаотично перемещаться.
«Черт возьми, имею право», — подумала Лин, вызывающе шелестя своей длинной зеленой юбкой.