— Я вот подумал: а может, мы ошибочно считаем, что у них иной психотип? Может, они для нас и не загадка вовсе? Может, они и думают как мы? Если это так, и если по эху можно судить о состоянии демонического ума… Вам не показалось, что в конце разговора, когда я предложил сделку, посол испугался? То-то и оно. Вот почему он отказался нам помочь. Потому что демоны боятся тех, на кого мы охотимся.
Воздушные суда были почти над головами обороняющихся. Дерхан сидела на бетоне и часто моргала. Ей забило глаза кирпичной пылью — пуля попала в стену рядом с головой. На крышах осталось пятеро милиционеров, и они медленно, крадучись, приближались.
Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену. Перед ними стоял Попурри. Виднелся он не отчетливо — уродливый силуэт на фоне покрашенной в черное стены коридора, целый куст разнообразных конечностей, ходячий лоскутный ковер из чужих органов. У Айзека даже челюсть отвисла, до того он был изумлен.
Она в изумлении повиновалась. Это движение вызвало у нее беспокойство, поскольку таким образом открывалось мягкое подбрюшье жучиной головы, которое становилось уязвимым. Она держала голову неподвижно, пока ее рассматривали через зеркальную рыбу.
Барбайл подняла на него непонимающий взгляд.
Шкаф Лин был забит грубыми набросками тела господина Попурри, которые она наспех спрятала, предполагая, что этой ночью Айзек останется у нее. Она записала все, что помнила о бредовой анатомии тела своего работодателя.