— Ладно… может, поужинаем в «Часах и петухе», ну… скажем, в воскресенье? В восемь?
Ягарек вдруг почувствовал, как его похлопали по спине. Оторвал взгляд от перевернутой чаши, повернул голову. И воздух, идущий снизу, показался вдруг ледяным.
— Как бы я хотела понять, что происходит… — грустно произнесла она.
«Ну, летите же! — подумал он. — Скорей, скорей!»
А потом в голове у Рудгуттера зазвучал шорох.
Второй человек отворил дверь, выпустил его, и Дэвид с огромным облегчением зашагал по коридору, чуть не срываясь на бег. Но как ни быстро шагал он по улицам Каминного вертела, совесть не отставала, затягивала, как зыбучий песок.