Уже скрывшись за валом из битого кирпича и гнилого бетона, Айзек услышал вопли Лемюэля, до которого добрались кактусы.
Леденящее душу спокойствие свалилось на него, как шапка снега. Он почувствовал, что ноги сами несут его к деревянной лестнице. Шагая, он повернул голову и увидел, как Искренность медленно приближается, шевеля носом, к Лубламаю, постепенно смелея, поскольку теперь она была уже не одна.
Внизу человек ухватился за кабель, потянул его в канализационную иглу.
Дверь внизу распахнулась, и в лучах утреннего солнца показался Ягарек. Гаруда очень редко приходил до наступления темноты. Айзек вскочил на ноги, жестом предложил подняться наверх.
— Забери барахло, — крикнул Айзек Ягареку и показал на залитые кровью мотыльков и кислотным дождем машины.
— О-о-о, господин Би, — издевательски пропищала она, — вы самый лучший из всех, кого я знала!