Мои раны и обломки костей болят. Я уже начинаю забывать тяжесть и движение крыльев. Если бы я не был гарудой, я бы помолился. Но я не стану преклоняться пред надменными духами.
За спиной у Дерхан шагала по арене аватара Совета конструкций. Остановилась в трех футах от мотылька, который выбросил язык и попытался обвить им лодыжку мертвеца. Но он был слишком слаб и медлителен, и аватара даже не пыталась уклониться.
Бар «Часы и петух» выплеснулся наружу. Передний дворик, выходивший на канал, который отделял Салакусские поля от Пей-и-Поя, был заполнен столами и разноцветными фонариками. Звон бокалов и радостные возгласы доносились до суровых барочников, которые вели свои суда через шлюзы, скользя по шлюзовым водам и поднимаясь на более верхний уровень, а затем уплывая прочь в сторону реки, оставляя позади шум таверны.
В ширину туннель достигал четырех футов, был глубок, с неровными стенами. И почти ничего не разглядеть.
— Взгляни-ка. — Шмыгнув, она протянула ему мятую, отвратительно пахнущую газету.
«Не мог другого времени найти? — подумал Рудгуттер в бешенстве. — Только не сейчас, мать твою. Уходи, твое дело за мотыльками гоняться, охотиться… Что за нелегкая тебя сюда принесла?»