Лев промолчал. Руки его были залиты кровью, из сжатого кулака выглядывало стальное острие. Бандиты отпрянули, не удосужившись даже подобрать своих убитых и раненых. О поражении всегда стараются забыть как можно быстрее.
— Как председатель колхоза, считаю своим долгом заявить, что в наших интересах сообщить о них властям.
— Я знаю одно местечко, куда мы можем пойти.
В центре парка Победы высился бронзовый памятник. Трое солдат с автоматами на плечах стояли, воздев сжатые кулаки к небу. Официально парк закрывался на ночь. Но ограды вокруг него не было, и за соблюдением этого правила никто не следил. Александр знал, как попасть внутрь: нужно было свернуть с улицы на тропинку, скрытую от посторонних глаз деревьями и кустарником. Он почувствовал, как в предвкушении у него учащенно забилось сердце, как бывало всегда, когда он медленно обходил парк по кругу. Кажется, сегодня он был здесь один, и, пройдясь еще немного, он решил пойти домой.
Доктор не ответил. Ему лень было выдумывать правдоподобную ложь. Снадобье, которое он только что дал больному под видом лекарства, было его собственным творением: смесью барбитуратов и галлюциногенов с добавлением сахарного сиропа, чтобы отбить специфический привкус. Оно должно было обездвижить тело и притупить разум. При пероральном приеме внутрь первыми на него реагировали мышцы — примерно через час они расслаблялись, становились вялыми и безжизненными, так что простое движение требовало колоссальных усилий. Вскоре после этого начинал действовать галлюциноген.
Андрей перестал напевать себе под нос. Это не Павел окликнул его? Он собрал совсем мало хвороста, во всяком случае недостаточно для их плана, и не хотел, чтобы брат снова бранил его, особенно теперь, когда он так здорово проявил себя. Он выпрямился, вытаскивая из сугроба руки и отряхиваясь. Глядя на лес, он прищурился, но даже ближайшие деревья казались ему расплывчатыми силуэтами.