И на полном свету их осталось последних трое: Сенька, Шухов и парень из 32-й, бегавший за молдаваном.
Разве к латышу сходить за табаком. До утра табаку может и не остаться.
— По пять разбираться, головы бараньи, сколько раз вам говорить?! Когда нужно, тогда и пущу!
— Опять, падлы? — Хромой ярится. Да палкой, палкой кого-то по плечам, по спине, да спихивает, спихивает одних на других.
— Так я это… Цезарь Маркович… — шепелявит Шухов. — Может, пойду?
Целый день на морозе зэки, смерть чистая, так озябли. И, после съёма стоячи, целый час зябнуть. Но и всё же их не так мороз разбирает, как зло: пропал вечер! Уж никаких дел в зоне не сделаешь.