— Вы бы, слышь, землерубы, над каждой ямкой те́плянку развели. Она б и оттаяла, земля-та.
Свободное дело, сейчас на бумажку запишет, надзирателю передаст — вот тебе и карцер на двое суток с выводом. То медленно тянулись к дверям, а тут как загустили, загустили, да с верхних коек прыгают медведями и прут все в двери узкие.
Но Шухов не ошибается. Шлакоблоки не все один в один. Какой с отбитым углом, с помятым ребром или с приливом — сразу Шухов это видит, и видит, какой стороной этот шлакоблок лечь хочет, и видит то место на стене, которое этого шлакоблока ждёт.
Придурку от штабного барака смотреть на вал входящих зэков — страшно.
— Эй, сто четвёртая! Так он у вас не глухой? — кричат. — Мы проверяли.
Вышли наружу с Павлом. И Гопчик сзади зайчишкой бежит.