— Как думаешь, Миш, что дальше? — Галина не спешила есть. Каша горячая.
«Санечка, ты самая быстрая, нам этот человек очень нужен, доча, я тебя прошу»! Я Санька, а не Санечка! Санька Бешеная, если кто не в курсе! И не хрена меня детским именем звать! Вон как Андрей разулыбался! Обидно до слез! Медведь неуклюжий, и тот смеется! Потом, правда, извиняться пришел, мол, Саша, ты не сердись, но это, действительно, очень ценный человек, ты сама, как его увидишь, поймешь.
— Нет. Мы поедем с вами, — ответил Стрижков. — В машинах поспим. Старшие держат Пасруд. Мы нужны там.
— Овец пасет. На Мутных! Она и не в курсе.
Сержант высунулся сквозь окно, прижался к стойке двери, и, перехватив автомат под левую руку, попытался достать тычками коротких очередей колеса машин. Из непривычного положения получалось плохо. Большинство пуль уходили в «молоко», правда, изрядно замедляя догоняющих. Не шибко хотелось им, видимо, получить пару 5,45 в голову.
Ложь! Всё, что говорил голос в рации — наглая, бессовестная ложь!