Алексей остановил бульдозер, наполовину вывалился из кабины, зависнув на поручне, и критически осмотрел очередной фронт работ.
— Работа такая, — пожал плечами Дамир. — Таковы Правила.
А запаса и нет. В лагере папа, Эрнст Гурамович да еще пара стариков того же возраста. Остальные совсем не бойцы. С начала пургеня молчит Хорхе. Даже не дергались, обрывы связи в такую погоду — обычное дело. Но пургень-то закончился! Может, уже и нет патруля?..
Всплывает нюанс. А не могут это быть те, кого мы ищем? Под тактико-технические и геополитические характеристики очень даже подходят. Потап со своей стаей товарищей — неслабые подарки под елочку. Живые гербы Советского Союза, блин. И братец Борькин, судя по рассказам, дюже крут. Спросить? Чего-то не особо хоцца. Глянет дивчина ласково, как Лаврентий Палыч на врага народа, да болт в глаз пришлет. Или песика своего натравит… И настанет конец невезучему шпиёну незалежного Гондураса.…
Гигантской баррикадой перегораживает ущелье старый моренный вал. Гребень старика ощетинился, словно спина древнего дракона, крупными каменными блоками, плитами и столбами. Здесь, где натиску высоты уступает даже выносливая арча, блестит круглая чаша озера Пиала. Вырвавшийся из-под осыпи поток вливается в озеро невозможного фиолетового цвета и снова уносит свои воды в темную глубину каменных россыпей; только далеко внизу пленнику удастся вырваться из подземного заточения.
— Крандец! Не человек, а копилка с сюрпризами. Что еще припрятано? Может ты и Бодхани Ахмадову друг?