В «Боспоре» все было тихо. Личный состав копошился у себя в комнатах. Грязную посуду сгрузили в мойку. Андрей поморщился и включил воду. Как и двадцать пять лет назад, горячая вода в кранах кинотеатра появлялась нерегулярно.
— Хамье! Между прочим, в советской школе учили, что при царизме простой народ весной голодал и роптал.
— Современная музыка, — ядовито заметила Таисия. — Металл. Трясучка под дикий звон. Тяжелый металлолом.
Пришлось зажмуриться. После полутемной аппаратной солнечный свет резал глаза как бесконечной вспышкой сварочного аппарата.
— Ой, славно, Андрюшенька, что хоть у тебя-то все в порядке, — Ольга Яковлевна оглянулась на следователя, — а у нас тут неприятности серьезные. Я, как ты понимаешь, давно уж не директор, но близко к сердцу принимаю. «Боспор» ведь нам не чужой.
— Что-то вы духом пали, гражданин начальник, — подозрительно посочувствовала Мариэтта. — Что так? Народ здесь пафосный, но пока нас за своих держат.