Пискнула рация. Ага – значит, полчаса прошло. Не спят, служивые, режим связи соблюдают.
– Черт, здесь и детей совращают, – пробурчал Андрей.
– А че? – прохрипела дева. – Он крепкий, как олимпиец.
Должно быть, эта улыбка и сломала Охлобыстину. Завуч придушенно завизжала и поползла к коляске.
– Ага, гуляешь, примус починяешь, – от волнения Мариэтта начала именовать гражданина начальника на «ты».
– Мерзопакостная у вас организация, – пробормотал Андрей. – И почему бы вам весь этот бред не засекретить? Сунули бы меня в психушку, и дело с концом.