В последний момент мальчик что-то почувствовал, его воспаленные глаза расширились. «Скольжение» началось неровными скачками.
Андрей взял фотографию, явно снятую с Доски почета – или как там ныне называется выставка заслуженных физиономий? Волевая тетка. На вид – чуть за пятьдесят. Умеренная косметика, строгая «учительская» прическа. Лицо миловидное, но профессиональное выражение его портит. Училка, короче.
– Ничего особенного. – Андрей расстегнул куртку, в комнате было жарко. – Следовало чуть смягчить. Не педики, а геи. Не пассивные, а женственные. И вообще, зачем Таисии, да и нам знать об их интимной жизни?
– Я колбасу положил и сходил спортивные новости глянуть. Возвращаюсь, а оно уже сидит, кушает. Я тихонько за шиворот, а оно как кобра. Как только пальцы уцелели…
– Ты, Гена Иванов, очень зоркий парень. Это хорошо. Плохо, что болтливый.
– Я тоже бастовать желаю, – с восторгом поддержала Мариэтта. – А что нам такое не дают?