— Дорогой доктор, за Дюльдюля не беспокойтесь. Плату от булочника тоже приму. В остальном же надобности нет. Моё пребывание у вас в доме и так слишком затянулось. С вашего позволения я уеду.
Через минуту Гюльмисаль, заливаясь слезами, раздевала меня, как ребёнка, в своей комнате, окна которой выходили в выложенный камнями дворик.
Она ещё крепче прижалась ко мне и погладила по щеке своей маленькой ручонкой.
И тут я повалилась на постель, не знаю, как я осталась жива. Я задыхалась, захлёбывалась в истерическом хохоте, комкала руками одеяло. Мне уже было не до трагедии, разыгравшейся в коридоре.
Услышав от Вехби столь фамильярное предложение, я нахмурилась.
— Вы же не сказали, что окончили французский пансион и знаете французский язык. Если так, положение меняется. Сейчас я буду ходатайствовать о вас перед министерством. А пока не придёт приказ, вы будете работать внештатно. Завтра с утра приступайте к занятиям. Согласны?