— Что ты наделала, Мунисэ! — воскликнула я.
— Простите, бей-эфенди, честное слово, нечаянно… Право, моя рассеянность…
Наконец Кямран разглядел лицо девушки, и сердце его учащённо забилось: под светло-розовым чаршафом Нермин была Феридэ.
— Тётку моего жениха ты называешь чужой?.. А я так хотела познакомить тебя с моим женихом! Клянусь аллахом, если ты не пойдёшь, то и я не пойду!
На следующее утро после того, как я в последний раз сделала запись в дневнике. Мунисэ стало ещё хуже. Опухоль в горле уже мешала ей говорить. Бедная девочка задыхалась, ей не хватало воздуха. Надо было во что бы то ни стало вызвать доктора. Любого…
Эти строки пишутся у окна в комнате, где я лежала в период своего выздоровления.