— Феридэ-ханым, неужели вы уезжаете навсегда?
— Выходит, вы раньше времени дали мне отставку, — с улыбкой продолжала она. — А где же моя доля? Думаете, ваши старые проделки забыты, эфендим? Или — плата за молчание, или — сегодня вечером за столом я оглашу историю, которая произошла у чинары.
— Крепче в неё вцепитесь, не отставайте от неё, выжимайте её, как лимон. Если вы не вырвете у неё изо рта науку, пусть будут прокляты ваши предки, пусть станет ядом хлеб, который вам давали матери, отцы, страна, народ! — И Реджеб-эфенди вышел.
— Тогда поезжай в Измир. Там у меня есть знакомые: моя близкая подруга — учительница и старший секретарь в отделе образования. Я напишу письмо. Надеюсь, там помогут тебе устроиться на работу.
Девочка робко подняла голову, и из-под длинных пушистых ресниц на меня взглянули блестящие тёмно-синие глаза.
— Живём, Хаджи-калфа! Еду в настоящую Швейцарию!