«Глубокоуважаемому правлению совета образования города Кушадасы.
— Я знал, что вы сегодня придёте за ответом.
Ах, сколько мне предстояло разбить в пансионе ещё всякого добра, кроме этой злополучной вазы! Короче, мои домашние проказы продолжались и там. Наши сёстры-воспитательницы или действительно обладали ангельским терпением, или просто симпатизировали мне. Иначе я не понимаю, как они могли прощать все мои выходки.
— Ты занята, сестрица! Позволь на минутку войти.
— У тебя какое-то горе, Феридэ? — нарушила наконец молчание Мюжгян. — Ты молчишь.
Проснувшись на следующий день, я узнала, что Хайруллах-бей уехал спозаранку в город по важному делу и велел передать, чтобы я не беспокоилась, если он сегодня не вернётся.