— Я умру от столь чрезмерного гостеприимства, Феридэ.
Вечером я немного развлеклась. Жена мухтара приготовила великолепное угощение. По разговорам, которые велись во время «пиршества», можно было заключить, что все эти жертвы принесены не столько ради Зехры, сколько для того, чтобы пустить пыль в глаза «стамбульской учительнице».
Не знаю, как в других семьях, но у нас считалось грехом поднимать руку на сироту. Если я совершала какой-нибудь очень тяжкий проступок, меня наказывали: брали за руку, отводили в комнату и запирали там.
— Мехмед, сынок, поцелуй руку и учительнице…
— Сейчас и такие учительницы бывают, ханым-эфенди.
Короче говоря, Шейха Юсуфа-эфенди я полюбила, как своего старшего брата.