— А теперь поторапливайся. Я тебя провожу. Потеряешься ещё…
Во время разговора незнакомка несколько раз открывала и закрывала свой ридикюль, словно собиралась что-то достать. Видя, что я хочу оборвать беседу, она вынула смятый листок бумаги и протянула мне.
Этот голос, вернее восклицание, до сих пор звенит у меня в ушах… Я подняла голову и увидела в его широко раскрытых глазах две крупные слезы.
Мюжгян волновалась всё больше и больше; лицо её было печально.
— Бонжур, Кямран. Как самочувствие тёти? Я надеюсь, ничего серьёзного…
— Ах, пусть бедняжка хоть на этот раз будет счастлива! — подхватила собачонку на руки и выскочила из дома.