Я знала, что Хайруллах-бей сейчас начнёт, как обычно, непристойно шутить, и тотчас убежала.
— Это та, другая учительница из Гелиболу… Не ужилась там, попросилась сюда. Приятная, скромная женщина… И опять бедняжке не повезло.
Женщины положили Хурие-ханым на диван, побрызгали лицо водой, смочили уксусом виски, расстегнули фуфайку и принялись растирать её грудь, усыпанную, точно родинками, блошиными укусами.
Странно, зачем онбаши прискакал в такой поздний час из города?
Вчера перед сном я забыла закрыть окно. Весёлый утренний ветерок шевелил край простыни, трепал мои и без того взлохмаченные волосы. Солнечные блики, похожие на жёлтые рыбьи чешуйки, делали праздничным и нарядным этот маленький гостиничный номер, в котором я поселилась пять дней назад.
В особняке Решита-бея нам живётся неплохо. Мои ученицы — две девушки, одна моего возраста, другая — чуть младше. Старшую звать Ферхундэ. Это копия своего папочки, но характер у неё очень капризный. В противоположность ей младшая, Сабахат, — красивая, как куколка, очень симпатичная девушка.