Как в классе, так и в саду, она всегда держалась особняком и не принимала участия ни в «весёленьких» религиозных песнопениях о гробах и тенеширах, ни в «жизнерадостной» игре в похороны.
Наконец она вынуждена была уступить уговорам и согласилась выйти замуж за чиновника лесничества. Сначала она даже пыталась примириться со своей участью, покориться судьбе. Но когда мужа перевели в деревню Зейнилер, безысходная тоска охватила её… Она чувствовала, что сходит с ума в тёмной, закопчённой лачуге, и таяла с каждым днём.
В тот же вечер после ужина мы вышли с Мюжгян из дома и молча двинулись к морю.
Мюжгян схватила рукой верёвку и спокойно посмотрела в глаза Кямрана.
Проходя садом, бедняга ещё несколько раз обернулся, а выйдя из ворот, зашагал вдоль деревянного забора, поднимаясь на цыпочки и заглядывая внутрь.
Какие пустые, какие жалкие слова! Особенно сказка про рану, которая начинает болеть, остывая! Нет, не может быть! Разве я тоскую по тому злодею? Разве я думаю о нём?