Я попыталась взять себя в руки и улыбнулась.
Когда часа через два я собиралась всё-таки заснуть, в дверь тихонько постучался Хаджи-калфа.
Мунисэ показала мне на своем белом, как слоновая кость, теле ссадины и синяки — следы побоев.
— Как ты можешь не знать того, о чём говорит весь Б…?
— То есть как приехали? — удивилась я. — Кругом ни души… Деревушки нигде не видно…
Кямран чувствовал, как при каждом движении Феридэ ещё крепче прижимается к нему, ещё сильнее стискивает его руку.