Как только умолкал мой голос, всех охватывало беспокойство. Это означало, что я или обрезала себе руку и втихомолку пытаюсь остановить кровь, или упала откуда-нибудь и корчусь от боли, стараясь не кричать, или же совершаю очередное преступление: отпиливаю у стульев ножки, перекрашиваю чехлы от тюфяков и т.д.
— Итак, с этим покончено. Теперь приступим к нашему делу. Объясню тебе твои обязанности.
Роща моментально огласилась дикими криками. Не успела я опомниться, как тётушки вытащили меня, подхватили на руки, начали переодевать. Они бранили меня и целовали одновременно.
— Как хорошо, что я вас встретила, дитя моё, — сказала она. — Прошу вас, помогите мне. Вы будете свидетелем моего разговора с Феридэ-ханым. Только об этом никто не должен знать.
— Феридэ, — сказала она, — мне кажется, уже настало время прекратить ребячество. Теперь я не только твоя тётка, но и мать. Думаю, нет надобности говорить, что я этому очень рада. Не так ли? Лучшей невесты Кямрану не сыщешь. Что хорошего, если б это была какая-нибудь чужая девушка? Ни характера не знаешь, ни семьи её… Только… Слишком уж ты легкомысленна. В детстве, может быть, это не так страшно. Но с каждым днём ты становишься всё более взрослой. Конечно, со временем станешь серьёзнее, поумнеешь. До окончания пансиона, то есть до вашей женитьбы, остается ещё четыре года. Срок довольно большой. Однако ты уже невеста. Не знаю, понимаешь ли ты, что я хочу сказать. Ты должна быть серьёзной и рассудительной. Пора положить конец всем твоим шалостям, легкомыслию, упрямству. Тебе ведь известно, какой Кямран деликатный и тонкий.
— Но это и сейчас возможно, Феридэ, — зло пошутил кто-то из гостей.