Вот почему так разволновалась Гюльмисаль-калфа. До этой встречи я никогда не думала, что слёзы на глазах у женщины могут доставить мне столько радости.
Усыпальница представляла собой глубокую яму, сверху засыпанную землёй. В этой яме, как говорили здесь, Зейни-баба томился семь лет, не видя солнечного света. Когда он умер, никто не посмел прикоснуться рукой к его священному телу. Уже потом над его останками соорудили гробницу.
— Подойди сюда, Феридэ. Объясни мне, что ты делаешь.
— Двадцати лет? Не слишком ли это много, абаджиим?
Странно. Незнакомка словно воды в рот набрала.
Стукнула дверь в комнате, где хранились наши учебные таблицы и карты. Потом я услышала, как одна из этих таблиц упала на пол. За стеклянной дверью началась какая-то мышиная возня.