Кямран не обратил внимания на мои слова, даже не удостоил меня ответом. Встав ногами на ветку, он высматривал наверху следующее удобное местечко.
Жалость незнакомки задела моё самолюбие и вернула силы.
Сама пристроилась на кровати и принялась болтать ногами.
— Ах, чтоб тебя!.. Дался же тебе Хаджи-калфа! — И громко: — Иду, иду!.. Мало у меня дела, что ли?..
Мюжгян хватала меня за руку, дёргала за подол платья, словно желая остановить. Но я всё-таки вырвалась и направилась к дому, заявив, что хочу спать.
— Любуйся искусством моих рук. Не знаю названия чуреков, но варенье зовется гульбешекер.