Дети украшали зелёными платками доску, выломанную из ворот, получался гроб, который мало чем отличался от настоящего страшного гроба.
— Нет, Феридэ, я не верю. Скажешь: «Подожди минуту…» — и не придёшь. А если придёшь, то, кто знает, когда и как… Знаешь, я потерял уже к тебе доверие.
— Почему вы это сделали, Хатидже-ханым? — полюбопытствовала я.
— Не бойтесь, барышня, — раздался голос Джемиля-бея, — это я.
Вот уже месяц, как я не бралась за дневник. У меня есть более важные дела, чем марать бумагу. Да и что расскажешь о счастливых днях?
— Это ты вчера под вечер пела песни, Мунисэ?