В голове зреет понимание – если ошибок не совершать, будешь цел. А противнику попросту некуда будет ступить, чтоб не напороться на клинок. Но если отвлечься и шагнуть не туда…
Пауэлл с ответом замешкался. На мгновение. Капитана рассматривает. Точно, женщина. И как можно было обмишулиться? Что же это происходит? В голове вспыхнули слухи, которыми кабатчик приправлял разбавленное пиво. «Появилась странная испанка… За неполный год призов взяла, что та эскадра Дюнкерка. На пинассе. Не иначе, ведьма».
Сегодня все равны – вправе пить и веселиться, различаясь лишь крепостью желудка. Даже тот, кто празднует скромное звание бакалавра искусств после полутора десятков лет студенческих страданий. Можно бы и помолчать – но доброе вино тянет за язык. Тут волей-неволей начнешь хвастаться. А чем?
– Сравнялись! – выдыхает первый лейтенант.
– Вина моего матроса заключалась только в том, что он желал нарвать апельсинов! – возмутился Броммер. – Вы полагаете это достаточной причиной для убийства? Попади пуля на ладонь правей… Испанцы!
Ночная Севилья запутанней критского лабиринта. На этот раз в него запустили минотавров! Стража заполошно бегает по узким улочкам. Мечутся на колокольнях темные тени, злой звон будит добрых обывателей: пожар! Один, второй… Все. Крики, выстрелы, быстрый, деловой лязг клинков, вовсе не похожий на дуэльный: в ход пошли острия и топоры алебард. Прохожему лучше не попадаться. К счастью, пройти по припортовым районам незамеченным можно – если знать верные переулки, дворы, лазы в заборах. Стража знает об этих путях – но перекрыть их все ночью трудно.