Цитата #2113 из книги «Боевые паруса. На абордаж!»

Тот самый, который французы зовут Серебряным, а англичане – Золотым.

Просмотров: 3

Недоумение и интерес. Так и смотрят. Хорошо, пальцами не показывают. Может, желание бы и возникло, только за правым плечом девушки-капитана шагает Хайме Санчес в рейтарской кирасе, с тяжелым палашом на боку. Пистолетов у него нет – в колониях все еще предпочитают пики, у которых, оказывается, есть и абордажный вариант.

Просмотров: 3

– Я-то шлюха! Но ты ведь тоже землю больше не пашешь? И разницы между нами, что меж двух смертных грехов. Сеньор алькальд, – взмах веера, – какой смертный грех хуже – воровство или прелюбодеяние?

Просмотров: 3

Что делает человек, оказавшийся в замешательстве? Ну, например, просит совета у друга. Правда, найти в Севилье друга не так уж легко. Впрочем, послать человека по месту службы – и вот дон Диего де Эспиноса навещает сеньора Гаспара Нуньеса в новом доме. Увы, ахов и охов не слышно: немудрено, великий город удивить сложно. Зато острый критический взгляд молодого человека подметит любую несуразность – и, по крайней мере, новое жилище перуанца будет вызывать не насмешки над переселившимся на пуп земли провинциалом, но сдержанное уважение ко вкусу и достатку.

Просмотров: 2

Главное отличие от знакомого нам флейта у корабля состоит в том, что пушечные порты прорублены отнюдь не по три штуки ближе к корме, а во всю нижнюю палубу. Да и с верхней сурово смотрят ряды стволов, а за борта цепляются железными когтями вертлюги с фальконетами. На носу рычит золоченый лев. Ниже бегут буквы: «Goudenleeuw». Вот именно так, слитно. «Златолев». Полотнище над кормой не вьется, хотя скрываться незачем, мало в карибских водах героев, которые могут полезть на двадцатичетырехпушечный корабль. Простая практичность: никто ведь не смотрит. Так зачем снашивать полотнище?

Просмотров: 1