– Знал, что ты так скажешь, – боцман погрустнел, да и говорит тихо. Не подчиненный, старый знакомый. – Но попробовать стоило… Тем более вчера у тебя было другое настроение.
Видя, как недоумение на лице губернатора постепенно перерастает в панику, Руфина дотрагивается до его руки.
Секретарь взял серебро, подсунул толстую книгу.
– Увы, это так. Она испугалась высаживающихся еретиков и решила полетать!
– У нас в университете говаривали: по любви жениться – с горем породниться.
– Пустяки… – а сам неловко дергает ус и сразу становился нескладным и даже нелепым. Один ус кверху, другой книзу. – Обязательно приходи! Знаешь, сколько голодных ремесленников от пера и кисти мне приходится подкармливать ради того, чтобы сеньор Франсиско, быть может, отписал обо мне словечко в Мадрид? Ну и ради удовольствия Аны, конечно, – она находит немало приятного в их болтовне! Но мне-то тоже хочется с кем-то побеседовать. Так что буду очень рад вас видеть…