Сегодня, впрочем, все внимание – сеньору коменданту. Патрик купается в признании и в девичьих взглядах, а потому их можно спокойно изучить, девушек. Да не завидных невест, а тех, что попроще. Среди них должна отыскаться та, что станет береговой служанкой. Воду натаскает, платье зашнурует, приглядит за комнатой, когда «Ковадонга» в море. И затиранит гаванскую смугляночку так, чтоб той донья Изабелла добренькой казалась, а душа в море рвалась!
Судейский, несмотря на широкий зеленый наряд, выглядит не шутом, а священником. Суров и решителен. Конечно, не всякий день в Севильский порт приходит главный корсар короля. И все же…
Створки шлюза медленно затворяются за кораблем. Люди ленивы, да и мало их в Испании – потому работу исполняет ток воды. Красивая механика! Впрочем, слава итальянцев, как лучших инженеров, меркнет. Голландцы, которым не то что одинокий шлюз – дно морское осушить под силу, сделали бы то же самое силой ветра. Увы, мятежный север и верный юг Нидерландов разрезаны войной – и друг от друга, и от Испании.
И все-таки сердце щемит – как там, в Наветренном проливе, чувствуют себя голландские флейты? На этот раз целых шесть! Все преспокойно сдались, все отпущены под честное слово, что сдадут груз на Ямайке в обмен на колониальный товар. Толику серебра, что спустят в городе, сразу и заберут. Гульден, обращенный в сукно, в колониях стоит десять. Гульден, вложенный в патоку, в Амстердаме обратится в пятнадцать. Серебро бегает по городу, как салочка. На ком осталась, тот проиграл!
– Ну, я так высоко не летаю, – улыбнулась Руфина, – мне и новый сойдет. А можно хоть банты на рукава повязать?
Хозяину хорошо, Роберт у него единственный англичанин. Вернуть ирландцев, пусть они и сражались за короля, Карл Первый даже не пытается. Еще бы! После того как в руки парламента попал мирный договор короля с Ирландской Конфедерацией, после того как договор попал под печатные прессы – роялисты принялись покидать бывшего господина целыми ротами!