Мясо вертится над огнем. Один лакей крутит, другой срезает то, что уже прожарилось, третий водружает двузубой вилкой сочащийся кусок на серебро. И служанка, подложив под колена бархатную подушечку, передает яство временной госпоже и ее подруге.
– Разумеется. Как думаешь, вот я сейчас выйду на крыльцо – да и расскажу капитану де Тахо, что ты тут ее разглядываешь, стати оцениваешь, как у кобылы. Много будет шансов у твоего отпрыска? А могу и ее лейтенанту-абордажнику рассказать. Человек-гора! Когда этот молодец оказывается на борту, любой корабль сдается сразу. И как он, по-твоему, отнесется к идее потерять капитана, что приносит призовые?
– Да, я тот, кто некогда получил метку от вашего друга и наставника, – сообщил, – а потом перебежал вам дорогу перед купцом-самоподжигателем. Впрочем, два года назад я занимался совсем иным делом, а потому о былом – хватит. Теперь же… Теперь меня травят, как волка. Видите ли, я провел некоторое расследование. Искал серебро…
– И вы туда же, ваше сиятельство. Неужели отец с вами не говорил?
Стены без дверей, заборы без лазеек – а глаза привыкли к тьме достаточно, чтобы различить стремящееся прочь пятно. Погоня, отравленная извечной игрой: городское отребье против стражи. Впрямую мешать никто не рискнет, но по мелочи… А всего и нужно – замедлить.
– Вот как… Что ж, хорошо, что ты это понимаешь. Теперь подумай, велика ли разница между губернатором и тобой?