Канонерку можно вытолкнуть в море и быстрей, но не нужно. Поднять полсотни ополченцев – это не вдруг. Теперь лишний человек, умеющий – нет, пока не биться, но отдать команду и остаться твердым в решительный момент, никак не помешает. Потому – встать. Подойти.
Что касается службы, она не скучная и не веселая. Тянущиеся за кормой снасти обеспечивают свежую рыбу, вода в бочонках не застоялась. Небо, слабый ветер, расслабляющий зной. Элегичный, если бы ямайские рыбаки знали это слово – и если бы донья Изабелла не придумывала развлечений: полезных, временами и приятных. Тревоги, учения – а главное, походы за водой. Последние напоминают маленькие военные экспедиции. Скоро не будет на острове ручейка, в который пинасса не совалась мелкосидящим рылом – на веслах, осторожно меряя глубину лотом. Как только глубина мала – высадка, прямо в воду. Где не пройдет пинасса, курица утонет, разве получив мушкетную пулю. Однако злые буканьеры, верно, не хотят связываться с корабликом, на котором нет добычи, зато есть ядра, забитые в жерло двенадцатифунтовок. А может, охотятся в других местах.
– Пока не починятся, бейдевинд им не ходить, – сообщает боцман.
– Кажется, мы в убытке. Сколько тут стоит хорошая шляпа?
– Царапина, сеньор губернатор. Донья Изабелла, благодарю за урок.
– Пришла? – Выдох гнева в глаза. Такой Ану прежде видеть не доводилось. Не человек, кошка бешеная. – Хвастаться будешь, как твой жених ловко да красиво моего брата убил?