Патруль гонится за очередным воришкой. Много чести, но делать нечего. Людей под рукой попросту нет.
Увы, ожидание затягивается. Уж время обеда, о чем верней, чем звон колоколов, объявляет появление доньи Руфины с судками. Никогда ни раньше не приходит, ни опаздывает.
– Бернардо, к чему ты клонишь? Говори прямо.
Руки болят. Поначалу и кровавили, перо и даже меч ладони к каторжному труду не приготовят. Волны, разбиваясь о нос белесыми брызгами, нашептывали: «Брось. Открой аптеку. Выйди замуж. Живи! Монастырь не жизнь. А море – жизнь? Месть – дело пропащее, Бог велел прощать».
– Идет, – Санчо повернулся к содержателю блудилища. – Милейший, собери-ка мне ужин на полдюжины персон. Ну и человека, который все это доволочет до моего дома, выдели.
Вновь большой корабль гонится за маленьким, только на этот раз волны захлестывают большому в пробоины в носу. Расстояние начинает понемногу увеличиваться, зато на горизонте, позади преследователя, показываются чьи-то мачты.