Ана сразу цепляет взглядом форельку из притоков Гвадалквивира. Маленькая, в серых пятнах, но вкусная. Цена, увы, вкусная только для торговца, видимо, плохой улов. Есть рыбка и из большой реки, подешевле. Соседушка целует свои пальчики…
«Испанская школа хороша, пока кончик рапиры против твоих глаз. Будешь стоять ровно – приколют. Будешь двигаться – идальго станет настолько же просто правильно держать рапиру, как сухопутной крысе – не сблевануть в шторм».
– Таскаться неохота. Мне тут еще всю ночь маршировать…
– А у тебя ни жены, ни детей. Так что… приказы внести в протокол. Продолжай писать. Не повезло тебе…
– Да чего ж тут не понимать, глупая? Повезло тебе с Хайме.
– Но он уже совершил ошибку, назначив в порт алькальдом поэта! Да еще Гонгориной школы. Этот кабан, мало того, что стихи пишет не испанским языком, а на полулатинской непонятчине, так и в порту оттоптал ноги многим приличным людям.